Форум » Конкурс «Реальная любовь» » "Реальная любовь" - Автор 3 - За жизнь! - Автор: Afi » Ответить
"Реальная любовь" - Автор 3 - За жизнь! - Автор: Afi
Конкурс: Название: За жизнь! Автор: Afi Бета: Нет Рейтинг: R Размер: Миди Пейринг: СС/ГГ Жанр: Драма/Любовный роман/Мистика/Юмор Дисклаймер: Герои принадлежат Дж. Роулинг, сюжет – автору. Саммари: Даже не знаю. Любовь и Смерть? Комментарии: 1. Фик написан для участия в конкурсе «Реальная любовь» на «Семейных архивах Снейпов». Статус: Закончен Памяти Рэймонда Дугласа Брэдбери, "великого печальника" Борьбе сэра Те́ренса Дэ́вида Джона Пра́тчетта, великого оптимиста Джоан Кэтлин Роулинг, без которой мы бы тут не собрались Посвящается Глава 1. Прощание. "KEEP QUIET, YOU STUPID GIRL!” Snape shouted…" Harry Potter and the Prisoner of Azkaban By J.K. Rowling В сумерках Паучий тупик не кажется унылым, как при свете дня. В сумерках он кажется страшным. И дом Снейпа страшен, как паучье логово. Гарри рассказывал ей об обиталище Арагога (Рон от этих рассказов бледнел, потел и убегал подальше). Судя по описаниям Гарри, царю арахнидов этот дом пришёлся бы по душе, хотя вряд ли подошёл бы по размерам. Заросшие городской, фабричной грязью окна жёлто светились. Хозяин дома. Хозяин ли? И если да, то один ли он? Она достала из кармана удлиннуш… - Ты опять пьян, Хвост. Хоть победа и близка, такими темпами ты сопьёшься раньше. - Не указывай мне, Ню.. Нюниус. Только Тёмный Лорд! Может мне указы… вать. Ты ник… ик… какого права не имеешь не давать мне пить. - Ещё как имею. Ты хлещешь моё вино. - Тебе жалко? Для старого друга глоток вина? - Для друга – не жалко ничего, даже того, что предназначено для Лорда. Как и та бутылка, которую ты держишь. А что это значит? - Да, С… Северус. Ч-что это значит? - Это значит, идиот, что пьёшь спиртовую настойку на яде Нагайны! Послышался отвратительный раздирающий звук – несчастного мерзавца рвало. Гермиона, вздрогнув, вынула из уха мягкий капсюль. Снейп, с одной стороны, мелкий садист. А с другой – каково ему терпеть постоянное присутствие предателя? Она вновь вставила капсюль в ухо. Дребезжащий, свистящий храп – так, только намного тише, когда-то похрапывал старина Скабберс. На фоне этого храпа – низкий голос, исполненный привычного отвращения: - |Evanesco! Почти неслышимый звук стремительных шагов. Гермиона едва не хихикнула, представив себе, как длинная, неприлично розовая трубочка, жадно шевеля краями звукоприёмника, ползёт за грозным зельеваром. Нервы шалят. А если совсем честно, то ей до обморока страшно. Зачем её сюда принесло? В ухе шумела вода – Гермиона хорошо представляла себе, как Снейп, брезгливо перекосив рот, яростно намыливает руки – снова и снова. Шум воды стих. Шорох полотенца. Опять шаги – лёгкие, как у призрака, половица не скрипнет. Звяканье стекла, плеск. Правильно, пусть выпьет. Нагайнова яду. Может, подобреет хоть немного. На этот раз заскрипело, и громко. Наверное, кресло. Гермиона проверила защитные чары – её гордость. Она разрабатывала их с тех пор, как получила право пользоваться палочкой вне Хогвартса. Чары окружали её пузырём и напоминали Умопомрачающее проклятье, только постоянного действия. Всё, что оказывалось в метровом радиусе от Гермионы, сбивалось с толку – будь то маги, магглы, защитные амулеты либо поисковые заклятья. Защита была идеальной, но всё же ей казалось, что хозяин паучьего логова чует её и сквозь стены своего жилища, и сквозь её сверхнадёжный кокон. Не убирая удлиннуша, прислушиваясь и поглядывая на карманный вредноскоп, она двинулась к двери. Существует ничтожный шанс, что она ошибается. Что Снейп именно тот, кем его считает Гарри. И тогда… А тогда ей всё равно. Она перешагнула порог, закрыла за собой дверь. Прошла по тёмному коридору и на пороге тускло освещённой гостиной сняла защиту. - Добрый вечер, сэр. Она не поняла, как это произошло, только он уже стоял, и в руках у него была палочка. Гермиона подняла обе руки. В одной был удлиннуш, в другой - вредноскоп. - Это я сэр. Грейнджер. В начале второго курса я привезла вам стиксов цвет из Греции, чтобы вы вылечили вашу укушенную Пушком ногу. Он опустил палочку. - Какого чёрта вы сюда явились? – рявкнул он. – Вы с ума сошли? Вы под Империусом, или, может быть, пьяны? Вы соображаете, что вы творите, Грейнджер?! У неё закружилась голова от облегчения. Она не ошиблась в нём. - Не кричите так, сэр. Разбудите вашего… привратника - До утра он не проснётся. Что?... – он вдруг испугался, - что-то с Поттером? Говорите же! - С ним всё в порядке, сэр. Его хорошо охраняют. - Охраняют, - проворчал он, - тогда в чём дело? Что вам здесь надо? Она пожала плечами. В жизни так глупо себя не чувствовала. Ещё удлиннуш этот дурацкий. Она принялась запихивать в карман розовую трубочку (Снейп поднял бровь) и шарик вредноскопа (Снейп закатил глаза). Освободившиеся руки стали мешать, и она нервно стиснула пальцы. - Мне нужно с вами поговорить. - Нашли время. - Другого времени не будет. - Так говорите. Она глубоко вздохнула. - Я вам верю, сэр, - сказала она. Он холодно смотрел на неё. Она слегка развела руками. - Это всё, что я хотела сказать. - Грейнджер, вы дура? - Мне показалось, что после смерти профессора Дамблдора вы остались в одиночестве. И решила, что должна вас поддержать. Наверное, я действительно дура. - После убийства Дамблдора, хотите сказать. – Снейп опустился в кресло. - Я знаю, как всё было на самом деле. Гарри рассказал мне… - Представляю себе. - Да, он был очень эмоционален. И поэтому не понял главного – профессор Дамблдор просил вас об убийстве, как об одолжении. - Одолжении… - Ну, я не знаю, не знаю, как это назвать! Услуга? Благодеяние? - Благодеяние, пожалуй, подходящее слово. - Дарю его вам, сэр. Пользуйтесь. Снейп задумчиво рассматривал её. - Убийство – благодеяние. Вам, Грейнджер, с подобными взглядами прямая дорога была в Слизерин. Собственно, как и Дамблдору. Совершенно непонятно, как вас обоих занесло в Гриффиндор. - По личной просьбе, - буркнула она. - Как вы догадались? Об… убийстве по договору? - По руке профессора Дамблдора. Совершенно очевидно, это был след мощнейшего проклятья. И очевидно было, что профессор Дамблдор не смог справиться с последствиями. А в таких случаях смерть – отнюдь не "ложное милосердие"! А для вас убийство - надёжнейшая гарантия преданности Тёмному Лорду. - Не такая уж надёжная, если вы сумели нас раскусить. - Я сухарь, - пояснила Гермиона, - эмоции не мешают мне видеть истинную картину мира. - Красиво излагаете, - хмыкнул он, - убедительно. Гермиона осмотрела тесную пыльную комнату. – Вы не предложите мне присесть? Хотя, впрочем, я всё сказала и могу идти. - Нет, Грейнджер, боюсь, что не можете. - Что? - Я не могу вас просто так отпустить, - он криво ухмыльнулся, - вы слишком много знаете. - Я не выдам вас! - По своей воле не выдадите. А если вас будут пытать? Или, чего уж проще, если за вас возьмётся грамотный легилимент, вроде Беллатрикс Лестрейндж? Она, кстати, вполне способна совместить оба действия. И от обоих действий получить удовольствие. Она молчала. - Ну, что смотрите? Испугались? - Я не подумала… о легилименции. - Вы не подумали. Вот теперь понятно, почему вы в Гриффиндоре. - Что… что вы собираетесь делать? - Стереть вам память, разумеется. Гермиона сделала движение, собираясь достать палочку, и вновь Снейп оказался быстрее – острие чёрной палочки нехорошо уставилось на Гермиону. - Не глупите. - Сэр… - Я готов выслушать альтернативные предложения, если они у вас есть. Но не пытайтесь на меня напасть. Договорились? - Да. - Хорошо. Вам есть что сказать? Она уткнулась лицом в ладони. - Грейнджер! - Мне есть, что сказать. Но вам это точно не понравится. - Мне не нравится само ваше присутствие, так что говорите смело. Она угрюмо разглядывала свои ладони. Если бы не давящее предчувствие беды, невесть откуда взявшееся у худшей ученицы Сибиллы Трелони, если бы не уверенность, что она разговаривает с Северусом Снейпом в последний раз… - Я люблю вас. Он ничего не ответил. Она подняла голову, взглянула в его неподвижное лицо и повторила: - Я люблю вас, сэр. - Ну, - тихо сказал он, - и что я, по-вашему, должен сделать? - То же, что и собирались. Сотрите мне память, и дело с концом. Война началась, привязанности опасны, как никогда, ведь так? Он отстранённо смотрел, как в её ясных карих глазах появляются слёзы, задерживаются в ресницах, накапливаются, тяжелеют, переливаются через край, бегут по горячим щекам. Что с того? Разве в первый раз она плачет из-за него? Разве он не славится умением доводить студентов до слёз? … Мерлин, как она его раздражала. Всегда. С первого взгляда. Её вечно поднятая рука. Иногда ему казалось, что в её теле повреждено какое-то сухожилие, и она физически не может сидеть, не вытянув руку вверх… У него дрогнули губы, и Гермиона улыбнулась сквозь слёзы. - Помните стиксов цвет профессор? - Ещё бы. Вы положили его в целлофановый пакет. - Я завернула его в кожуру гарпиевого яйца, а только потом в пакет. Я хотела, чтобы вы догадались, что это я. - Я и догадался… "Барон, вы видели, кто подбросил это мне под дверь?" Барон изобразил крайнюю степень презрения. "Гриффиндорская второкурсница. Эта гр… - он осёкся под взглядом Снейпа, - похожая на веник." - Где вы его нашли? - В Греции. У горы Хелмос, на берегу Стикса. Я встала ночью на перекрёстке трёх дорог, спиной к Луне и сказала, что прошу не для себя. И серо-голубая трава с лиловыми цветами выросла прямо у моих ног. Я собрала цветы голыми руками, как предписано, повернулась к Луне и подставила полные горсти под лунный свет. Лунные лучи превратили цветы в пепел, и когда пепел обжёг мне ладони, я ссыпала его в мешочек из кожуры гарпиевого яйца. Я всё сделала правильно, поэтому через неделю вы перестали хромать. Она решительно подошла к нему, уселась на пол и прижалась лбом к его колену. - Вот эта самая нога, - пробормотала она. Он осторожно положил ладонь на её пушистую голову. - Двенадцатилетний ребёнок ночью, на перекрёстке, в чужой стране, творит обряд Гекаты. Чудно. А куда смотрели ваши родители? - Спали в гостинице. Зелье Сна Без Сновидений. - Его изучают только на третьем курсе. - Подумаешь! - Грейнджер, Грейнджер… - Я должна была вас вылечить! Я была виновата перед вами, я вам мантию сожгла! - Ох, Мерлин… - Я отвлекла вас, когда вы помогали Гарри укротить метлу! Из-за меня он чуть не разбился. - Много на себя берёте, Грейнджер. - Ваша школа. Будто не вы на втором курсе пробрались в больничное крыло и засунули мне в руку страницу из учебника с описанием василиска и словом "трубы"? Кстати, как вы подделали мой почерк? - У меня есть перо-имитатор, Хорошо, что ваш Поттер не задумался, почему он не сразу обнаружил эту бумажку в вашем кулаке. А вот как вы догадались, что её подбросил я? - По запаху. Гарри потом вернул мне страницу – она пахла, как ваша мантия, чем-то едким, чесночным. Мышьяк? - Мышьяковистая кислота. Варил стекло для колб. Всё приходится делать самому. - Странно, что вы не заставили Гарри заниматься этим на отработке. - Это с мышьяком-то возиться? Я бы с радостью, да вот Дамблдор бы вряд ли разрешил. - А бумажку подбросить, значит, разрешил? - А что было делать? Вы окаменели, подсказки не оставили, а сам Поттер чёрта с два бы вычислил василиска. Пришлось рискнуть. - Я тогда всё пропустила, пока валялась в больничном крыле. - Зато я отдохнул. Никто не мелькал перед глазами, волосами не мотал, руку не тянул, Лонгботтому не подсказывал… - Сэр! - … не лез в пещеру к василиску. Хватит и того, что там оказалась младшая Уизли. - Ещё Гарри, Рон и Локхарт! - Они, как бы это сказать, не девочки. В отличие от вас и леди Джиневры. - Вы, сэр, гендерный шовинист. - Я, Грейнджер, мужчина. И как мужчина, могу сказать, что вы в больничном крыле неплохо смотрелись. Такая тихая, причёсанная, даже хорошенькая. Сейчас вы скажете, что я педофил. - Вот за педофилию вам и досталось от меня на третьем курсе. - Этого я от вас не ожидал! Так-то вы меня отблагодарили за двукофейный боб, который стащили из моей кладовой для зелья Бодрствования! Я вам, между прочим, слова не сказал! - Вы меня немножко достали. У нас в руках был настоящий виновник смерти родителей Гарри, а вы только и думали о том, чтобы свести старые счёты. Стыдно, ведь взрослый человек! А ещё вы меня обозвали! Бессмысленной девицей! - Разве я не прав? Она потерлась макушкой о его ладонь. Как кошка. - Даже если и прав – не при всех же! - Почему? Правду должны знать все. - А если бы я обозвала вас дураком при всех? - А меня-то за что? - За мстительность и злопамятность. - Добавьте - за ревность. На четвёртом курсе вы, наконец, обратили внимание на ровесников. - Вы ревновали? Поэтому вы были так довольны, когда ваш любимчик вытянул мне зубы до колен? - По-моему, он в вас не попал. Зубы были как зубы, такие же, как всегда… - Я вас убью! - В благодарность за то, что мы с Драко Малфоем привели в порядок ваш прикус? - Вы? - Ну да. Моё Уменьшающее зелье. А если бы Малфой вас не заклял, вы бы так до сих пор и ходили бы со скобками, и не имели бы такого чёртова успеха. Ах-ах, у квиддичного ловца. - Между прочим, лучшего ловца современности. - Он же двух слов не мог связать. Он вас раздражал, я видел. Вы встречались с ним только в угоду вашему тщеславию. Или для того, чтобы уязвить Уизли? - Рон мой друг! - Ну да, конечно… Она положила ему на колено подбородок и грустно посмотрела на него. - Вы забыли, что я вам сказала? Я люблю вас. - Чушь. - Чушь - не ложь. Он резко встал (Гермиона едва успела отпрянуть), прошёлся по комнате, остановился у двери, прислушиваясь к храпу Петтигрю. - Я виноват в смерти Блэка. Я спровоцировал его на вылазку в министерство. - Вы мне об этом уже говорили. Во время вашего… бдения на Астрономической башне, в ночь, когда погиб Сириус. - Так это всё-таки вы со мной сидели? - Я. И в подземелье я вас отвела. Пришлось просить Барона показать дорогу. - И он согласился? - Не оставлять же пьяного декана Слизерина валяться на полу Астрономической башни. - Я что, был настолько пьян? Ничего не помню. - У вас очень болела рука. Метка. Вы… я вас в таком состоянии никогда не видела. - Зачем вы пошли на башню? - Тошно стало в больничном крыле. - А со мной, значит, не тошно? - Значит, нет. А знаете, что? - Да? - Вы виноваты не больше чем Гарри, - Гермиона так и сидела на полу, обхватив колени, следила за Снейпом блестящими глазами. - Что? - У Гарри было Связное зеркало. Оно весь год пролежало в его сундуке. Гарри мог вызвать Сириуса в любой момент, убедиться, что с ним всё в порядке, но он просто забыл об этом. Вот и все. - Это - поступок легкомысленный, а не злонамеренный. Она грустно засмеялась. - Мы говорим о смешных вещах? – осведомился Снейп. - В своём стремлении меня оттолкнуть вы дошли до того, что оправдываете Гарри. Разве не смешно? - Я хочу защитить вас, бессмысленная вы девица. - Не нужно. И отталкивать не нужно. Я ведь ни о чём не прошу. - Разве? А мне показалось, что просите. - Только об одном. Сохраните мне память. Я не хочу забывать. - Глупая! – он опустился на пол рядом с ней, притянул её к себе – ты понимаешь, насколько это опасно? - Послушай… - Не только для тебя, но и для меня опасно, Грейнджер. И для Поттера. Любой намёк на это… на эту твою чёртову любовь, любое подозрение, что ты как-то со мной связана, погубит меня, а значит Поттера, а значит… - Пожалуйста, выслушай меня. Я не хочу забывать насовсем. Наложи на меня Империус, и прикажи мне забыть. Потом, когда будет можно, прикажешь вспомнить. Ну, что я тебе объясняю, это обыкновенный гипноз – ты же полукровка, а не чистокровный сноб, ты должен знать! - Сумасшедшая… - Я хочу помнить тебя… - Дура, ох, дура… надо же было до такого додуматься… - Люблю тебя. - Дура! - Люблю. Люблю. Люблю. Лю… Не нужно ему было до неё дотрагиваться. Сдерживался, сдерживался – и вот… Горячка, горячка. Тело ведьмы в твоих руках словно пляшущее на ветру пламя, от него занялись, загорелись ладони и лицо, и губы, и гул в ушах как гул пожара… тёмные волосы, отражающие зарево свечей, кажутся огненными – Лили? Нет, другая. Маленькая, глупая, она думает, что любит. И он, предатель, убийца, сейчас возьмёт её, а потом велит забыть… Он вскочил, оттолкнув её почти с отвращением, и она вскрикнула, точно он её ударил. - Северус! - Нет. - Один раз. Один-единственный. А после делай, что хочешь. Сотри мне память, я согласна. - Нет! Она медленно поднялась с пола, не сводя с него глаз. Он сжал зубы. - Нет? – сказала она. – Хорошо. Пусть всё катится к дьяволу! Я сама. Она выхватила палочку и приставила острие к виску. - Oblivi… - Expelliarmus! - Он сжал её палочку в левой руке. Она уставилась на него - растрёпанная, раскрасневшаяся, растерянная и разозлённая. И он, стоящий столбом с двумя палочками в кулаках, не знающий, что теперь делать – ел её таким же злобным взглядом. За прошедшие годы он научился смеяться над собой и теперь, оценив нелепость ситуации, не сумел сдержать ухмылку. И, увидев её ответную шалую улыбку, почувствовал, что проигрывает. Она шагнула к нему. - Пожалуйста, Северус. Ещё шаг, ещё. Всё, ближе уже некуда. - Пожалуйста, - она взяла его правую руку, разжала пальцы и, вынув палочку, положила её на стол. И прижала освободившуюся ладонь к щеке. Он приподнял её голову и заглянул в глаза. - Ты что, совсем ничего не соображаешь? - Я ведь пробралась сюда. Меня никто не видел, никто не учуял, даже твоя сторожевая дверь. И после этого ты говоришь, что я ничего не соображаю? Он положил на стол вторую палочку и взял голову Гермионы в обе руки. - Только ответь мне на один вопрос. - Да, профессор, - и снова летучая улыбка, хмельные глаза… - Ты девственница? Она поражённо уставилась на него, страшно покраснела и зажмурилась. - Ну, зачем тебе? Какое это имеет значение? - Огромное. Представляешь, вот сейчас я у тебя буду первым, а потом велю забыть. И как ты объяснишь Уизли своё… поюзанное состояние? Она вырвалась из его рук, бледная от оскорбления, дрожащая от бешенства , бросилась к двери… -Imperio! Она качнулась и застыла спиной к нему, опустив руки. - Повернись. Она повернулась. И посмотрела на него, как на Солнце. У неё даже слёзы выступили. Взгляд заклятого Подвластием… Нечего сентиментальничать. Он подозвал склянку. Велеть ей собрать все воспоминания, все догадки, все взгляды и слова. Всё, до чего она дошла своим въедливым умом. И спрятать в эту склянку, из которой ничего нельзя извлечь. А то, что останется… то, что она называет любовью… Что ж, не к лицу хорошей девочке лелеять нежные чувства к столь беспросветному негодяю. Стало быть, она сумеет их подавить. Проживёт свою хорошую, правильную жизнь. И никогда не вспомнит, как пламенем билась в его руках… - Finite Incantatem. Она сморгнула. Посмотрела на него. Испуганно оглядела себя, нервно провела ладонью по волосам. - Что ты сделал? - Не бойся. Я ничего не сделал. Твоя память при тебе. И твоё целомудрие тоже. - Знаете что, сэр, - сказала она, подошла к окну и прислонилась лбом к стеклу, - идите вы в задницу с этим целомудрием. - Неплохое решение, - согласился он. – Было бы у меня побольше опыта, обязательно бы мы с тобой сейчас попробовали. - Что, ни разу не пытались? Ни вы, ни вас? - Оскорбление за оскорбление, - хмыкнул он,– будем считать, что мы квиты. Но проблема остаётся. Надеюсь, ты уже в состоянии думать головой, а не… целомудрием? - В состоянии. Вы правы, профессор. Я не имею права вас подставлять. – Она упрямо стояла к нему спиной. - Грейнджер. - Хорошо, хорошо. Себя, Гарри и всё наше дело. Но я не согласна на отъём воспоминаний. Моё предложение остаётся в силе. Вы заклинаете меня Подвластием и велите всё забыть. Но оставьте ключ. - Ключ? Слово, запускающее память? Это тоже опасно. - Тогда замкните всё на себя. Пусть это будет слово, произнесённое только вами. - Тоже опасно. Кто-нибудь выпьет Оборотное Зелье и брякнет ваше слово-ключ моим голосом. Случайно. - Кошмар. Вы, сэр, параноик. - Положение обязывает. Она всхлипнула. Он ждал. - Ладно, - хрипло сказала она. – Я отдаю вам свои воспоминания. Я разрешаю вам их уничтожить. Он мгновенно оказался возле неё. Развернул к себе, оторвал от пола, почти подбросив, прижал к себе и поцеловал. Она судорожно обхватила его. Как перед смертью. - Прости, - сказал он, - прости. Его голос, более обыкновенного низкий и тяжёлый, отдался в её теле, вызвав волну мучительного, безнадёжного желания. - Пустите! – крикнула она, вырываясь. Он поспешно поставил её на пол, разжал руки, отступил. - Я… Я больше не могу. Покончим с этим поскорее, - попросила она, не глядя на него. - Покончим, - согласился он, и подозвал склянку. Она искоса взглянула на склянку и вдруг улыбнулась сквозь слёзы. - Синяя Бутылка! - Она самая, - хмыкнул он. Синяя. Нет, голубая. Как алмаз в звёздном свете, как капля росы поутру. - Сам делал, - мрачно похвастался он. – Как настоящая, верно? - Она и есть настоящая, - так же мрачно ответила Гермиона, – Бутылка–Убийца. Не жалко? - Для вас, мисс, ничего не жалко. - Но её ведь придётся разбить? - Нет, не придётся. Это, как вы верно выразились, Бутылка-Убийца. Точнее, Уничтожительница. Всё, что туда попадает, обратно не возвращается. В глазах Гермионы метнулась паника. - Я ведь тоже ей воспользуюсь, - тихо сказал он. - Но если всё кончится хорошо? Если мы останемся живы? Мы не будем помнить друг друга. Мы проживём всю жизнь, не зная, что… - Вы путаете память и чувства, Грейнджер. Если мы выживем, мы обойдёмся без памяти о прошлом. Мы будем любить друг друга без памяти. - Смешно, - без выражения сказала она и взяла со стола палочку. Первая светящаяся нить - стиксов цвет – канула в Бутылку, свернулась спиралью, как локон Гермионы, как змея, вспыхнула и исчезла. Два - страница из учебника. Три - "Бессмысленная девица!" Четыре - дементоры, серебряный олень, темнота беспамятства, полубессознательное ощущение жёстких пальцев, сунувших Гермионе в губы кусок шоколада… жуткая смесь запахов шоколада и зелий… - Шоколадка, сэр! - Вы и это помните? - Нет, уже не помню. Пять - вытянувшиеся до воротника зубы. "Не вижу разницы". - Вот об этом, - Гермиона с демонстративным отвращением дёрнула палочкой, - я забуду с особенным удовольствием… Кстати, о чём? - Неважно. - Пожалуй. Шесть - Астрономическая башня. "Либо я пьян, либо вы, Грейнджер, прехорошенькая. Вы похожи на одну девушку, хотя об этом не будем. Блэк… когда-то чуть не убил меня, а сегодня я убил его. Я победил! За победу! За нашу победу, мой Лорд! Дьявол, рука болит. Хорошо, что вы тут, Грейнджер, но лучше бы вас тут не было." - Кстати, - палочка Гермионы застыла на полпути, - а на кого это я, по-вашему, похожа? - Я что, говорил, что вы на кого-то похожи? Абсолютно не помню. - Лжёте. - Да. - Ну, и чёрт с вами… - Прощайте, сэр. - Прощайте, Гермиона. Семь. Последняя туманная нить тает в синем хрустале под недоумённым взглядом карих глаз. Снейп поднял палочку. Гермиона перевела взгляд на Снейпа. - Профессор? Вы? - Imperio! Карие глаза утратили всякое выражение. - Мисс Грейнджер, вы меня слышите? - Да. - Вы можете вернуться отсюда домой? - Да. У меня есть портал. - Очень хорошо. Сейчас вы выйдите отсюда, активизируете портал, вернётесь домой, ляжете спать и проспите до звонка будильника. Проснувшись, вы забудете, что были здесь и говорили со мной. Вы поняли? - Да. Он огляделся, проверяя, не забыла ли Гермиона чего-нибудь. Вынул у неё из руки палочку (от того, как безвольно разжались её пальцы, у него подкатило к горлу), сунул палочку ей в карман. Взял её за руку, вывел из дома. - Идите, Грейнджер, и не оглядывайтесь Подождав, пока она отойдёт на несколько шагов, нацелил палочку, шепнул: "Finite!". Гермиона запнулась на мгновение, выпрямилась, прошла ещё несколько шагов и исчезла. Снейп вернулся в наполненный крысиным храпом дом. Несколько минут спустя он стоял, недоумённо разглядывая Синюю Бутылку и пытаясь вспомнить, зачем она ему понадобилась. Пожал плечами, направился к шкафу, намереваясь вернуть жуткий сосуд на полку. На его плечо легла костяная рука. - ДУМАЮ, Я СМОГУ ПОКА ПОДЕРЖАТЬ ЕЁ У СЕБЯ. - А, - сказал Снейп, - старый приятель. Ты опять здесь? - Я ВСЕГДА ЗДЕСЬ. НУ ТАК ЧТО, ТЫ МНЕ ДОВЕРЯЕШЬ? Снейп, не оборачиваясь, вложил Синюю Бутылку в раскрытую ладонь, протянувшуюся поверх его плеча.
Ответов - 27, стр:
1 2 All
Автор 3: Изолента, вот тут я пас. Без волшебства никак, тем более, в мире Роулинг. Воскресить Снейпа и дать ему то, чего он был лишён, я как-то пробовала, давно правда, молодая была. Говорят, неплохо получилось, но, опять же, на любителя. Справедливость - очень субъективное понятие. Вы считаете, что Снейп должен быть жив и счастлив. Роулинг, наверное, считает, что увидеть перед смертью глаза, похожие на глаза любимой женщины - достаточная награда (по мне - чересчур уж по-женски: прямолинейно, наивно и мстительно ), а мы вот с Пратчеттом считаем, что главное - жизнь прожить. А там уж - хоть в ад, хоть в рай, хоть в небытие. Но со Снейпом!
Evanesco: Автор 3, вы замечательно увязали разные миры. У вас прекрасный язык, такой же парадоксально-лаконичный, как у самого Пратчетта. Фик не про любовь, это верно. Но от этого он не становится менее совершенным. Спасибо за доставленное удовольствие!
Автор 3: Evanesco , похоже, Прекрасный Язык - моё второе имя А насчёт любви - ну, не знаю. Если человек в лунном свете не является, за собой не манит, крови не пьёт, а даёт женщине прожить земную жизнь, как положено - так он уже и не любит? Интересные у Вас в Мородоре убеждения!
Яд: Автор 3 пишет: А насчёт любви - ну, не знаю. Если человек в лунном свете не является, за собой не манит, крови не пьёт, а даёт женщине прожить земную жизнь, как положено - так он уже и не любит? Дорогой Автор 3, в том-то и дело. Один человек не является, не манит, крови не пьет, другой - проживает земную жизнь как положено и без того одного человека. А любовь-то где? В глубине души и за порогом смерти? Ситуация с одной стороны очень жизненная. Но она из тех, когда сожалеешь: "Вот если бы я тогда..." С другой стороны - оtium post negotium. Это не изъян. Это грустно. Впрочем, грустно по-хорошему
Автор 3: Яд , это со Снейпом -то оциум? Врядли. Но в остальном Ваша интерпретация мне по сердцу. *задумчиво* интересная у меня получилась сказка - для одних слишком жизненная, для других слишком мистическая.
Morane: Отличный постмодернистский фик, по-моему. С адресатами посвящения (кроме Ро, конечно) я знакома не очень тесно (1-2 книги), но никакого дискомфорта при чтении от этого не ощущаю. Очень понравилось построение диалога в первой главе. Почему именно в первой? Потому что во второй главное действующее лицо настолько специфическое, что и речь у него не должна быть .... привычной что ли. В общем, много-много восторгов вам, автор. Я люблю такие фики.
Автор 3: Morane , за посмодернизм, конечно, спасибо. Хотя мне кажется, что это всего лишь кроссовер И вообще спасибо.
полная версия страницы